Джулия Голдинг

Рудники Минотавра

1

Белые кони

Парадная дверь дома номер пять на улице Шэйкер-роуд с щелчком отворилась. Девочка в белой ночной рубашке уверенно шагала по дорожке, будто ее босые ступни не ощущали холода камней. Распахнув калитку и пройдя по тропинке, она оказалась у ступенек, спускавшихся к морю.

Было время прилива, и волны бились о гальку на отметке высокой воды. Луна висела в небе ледяным диском. Легкий ветерок играл волосами девочки, как будто дразнился, бросая длинные черные пряди ей на лицо.

Она сбежала вниз по лестнице и устремилась к воде, не замечая даже, что поранила пятку осколком стекла. Волны бились о берег, и морская пена ласкала ее пальцы.

Она помедлила, вслушиваясь в окружающую ее тишину.

Затем, подняв руки над головой, открыла рот, сжала кулаки и издала низкий раскатистый рев — совершенно не соответствующий ее росту и хрупкому телосложению. Он вырвался у нее из груди, как лавина, и эхом прокатился по морскому простору. Стихия живо откликнулась на этот зов. На волнах в проливе появились гребни; ветер начал набирать силу; небо заволокло тучами.

Теперь подол ночной рубашки развевался на ветру, хлопая девочку по ногам. Ее волосы трепало и крутило хлеставшим с моря ветром вперемешку с брызгами волн. У мусорного бака, что рядом с домом номер пять, сорвало крышку, и она бешено покатилась по улице, виляя во все стороны. Хлопнула дверь.

Разжав кулаки и подняв ладони к небу, девочка призвала мощь бури. Зигзагообразная молния сорвалась с тучи и коснулась кончиков ее пальцев, озарив при этом ореолом белого света. Оглушающий раскат грома прокатился по небу; начался дождь. Волны больно хлестали девочку по ногам, пытаясь утащить за собой, но она стояла неподвижно. Самые большие волны обрушивались на утес, словно пытаясь смыть скалу.

Та, что вызвала шторм, засмеялась.

Наслаждаясь яростным натиском бури, она взмахом руки направила ее в глубь суши.

Обрушившись на улицы Гескомба, ветер заметался среди домов, как толпа буйных хулиганов, переворачивая мусорные баки, сдувая черепицу с крыш, вырывая с корнем деревья и швыряя их на дома и машины, которые сминались, как картон. Завизжала автомобильная сигнализация. Рыжая кошка пулей пронеслась по пустой дороге, пытаясь найти укрытие.

На побережье волны обрушивались на скалы и завывал сильный ветер. Брызги летели в воздух и с шумом обрушивались на гальку прямо у ног девочки. В синей дымке, на гребнях волн показались неизвестные силуэты. Буря трепала их гривы, а их огромные тела вздымались над волнами. Достигнув берега, белые морские кони собрались около девочки. Они плясали вокруг нее, высоко вздымая копытами. Пена летела, когда они сталкивались друг с другом в этом безумном танце. Долгие годы никто не вызывал их из стойла. И только сейчас у них появился новый посредник. Она, однако, не замечала их, увлеченная своим штормом. Желая проверить на прочность связь между ними, один жеребец отделился от табуна и легким галопом поскакал по краю прибоя. Он налетел на девочку и обдал ее водой, разлетевшейся шквалом брызг. Вырванная из своего штормового полусна этим мгновенным контактом, она судорожно вдохнула, руки ее упали вдоль тела, и она рухнула на колени. Так же внезапно оборвалась буря, стихли волны, и остальные кони стали бесформенной пеной, взбитой, как белые гривы, в морской дали.

Шторм кончился, и Кол Клэмворси и Жаворонок, его друг-пегас, выбрались из укрытия и поскакали рысцой вдоль берега по направлению к дому. Непогода вынудила их приземлиться и искать убежище в пещере у моря, до тех пор пока не стихнет буря. Теперь они наслаждались наступившим покоем в приятной тишине. Пальцы Кола тонули в белоснежной гриве Жаворонка. Кол любил вот так проводить время с Жаворонком — он жил ожиданием этих встреч, — но знал, что скоро им придется расстаться. Маленький портовый городок Гескомб был как раз за мысом, а пегас не должен был попасться на глаза другим людям.

— Готов снова лететь? — спросил Кол.

Жаворонок втянул ноздрями воздух.

— Да, буря кончилась. Теперь можно лететь спокойно.

— Тогда лучше отправляйся прямо сейчас. — Кол зевнул: должно быть, было уже около четырех утра.

Жаворонок тряхнул гривой, пытаясь прогнать сон.

— Считаю, вечеринка у твоего отца получилась просто взрывная! У меня голова болит от всей этой гномской музыки.

— У меня тоже. — Кол наклонился к шее Жаворонка, втянув носом знакомый запах сена и лошади. — Спасибо, что ты пришел. — Он соскользнул со спины Жаворонка на землю.

— Не за что. Стоило прийти хотя бы для того, чтобы увидеть твоего отца в компании Кракена, — отозвался пегас с веселым ржанием.

— Ага, — ухмыльнулся Кол. — Это было классно!

Кол еще не пришел в себя после того, как неделю назад отец внезапно объявил, что решил снова жениться. Его даже больше потрясло то, что Эвелина Лайонхарт, которая с детства дружила с Маком, сказала ему «да»: уж ее-то решение нельзя было объяснить неведением — она должна была хорошо знать, с кем связывается.

— Знаешь, Жаворонок, мой отец явно склонен к сумасбродству, — задумчиво произнес Кол. — Взять хоть сегодняшнюю вечеринку.

— Да уж, нечасто бывает, чтобы хозяин вот так вот покидал гостей, — сказал Жаворонок.

Отец Кола отмечал свою помолвку, устроив пикник с барбекю для своих друзей из Общества защиты мифических существ. Вероятно, вечеринка показалась ему слишком пресной, потому что в полночь он вдруг решил искупаться в море, облаченный в одни только шорты. Он погрузился под воду и вынырнул несколько секунд спустя, выпустив при этом искрящийся фонтан воды. А потом из глубины показалось одно из длинных щупалец Кракена. Оно обвилось вокруг пловца и подняло его высоко в воздух, от чего тот завопил от восторга, взмывая вверх. Взмахом щупальца Кракен бросил его далеко в море. Мак исчез под водой, но вскоре вынырнул снова, стряхивая капли с мокрой головы.

Кол был впечатлен и одновременно напуган. Он никогда раньше не видел своего отца плавающим в компании Кракена. Это было нечто потрясающее. Кракен испытал умения своего посредника еще пятью бросками, каждый из которых требовал все более сложных и рискованных погружений от Мака. Когда соревнование завершилось, Мак приплыл назад, принимая аплодисменты зрителей как должное. Мак просто расцвел, вступив в этот первобытный поединок — человек против зверя: опасность возбуждала его. Он не посочувствовал бы сыну, знай он, как тот испугался за него.

— В этой вечеринке — весь мой папа, — пояснил Кол Жаворонку. — Я только надеюсь на то, что Эвелина знает, что делает.

Жаворонок скептически фыркнул.

— Интересно, что думает Конни о том, что ее тетя выходит за него замуж. — Кол еще не свыкся с мыслью о том, что его отец готов оставить свою кочевую жизнь и переехать в дом на Шэйкер-роуд, всего в нескольких кварталах от того места, где жил Кол со своей бабушкой. Было по-настоящему странно, что отныне он и его лучшая подруга Конни в какой-то степени «разделят» его отца. Он чувствовал к ней смутную ревность, потому что и речи не было о том, чтобы его пригласили в эту семью после женитьбы отца.

— Да, всем придется нелегко, — согласился Жаворонок, знавший о противоречивых чувствах своего посредника благодаря мысленному контакту между ними. — Посредники Кракена и банши и Универсал под одной крышей — быть может, тебе даже лучше жить отдельно от них, с бабушкой?

Кол тихо рассмеялся:

— Спасибо, Жаворонок. До встречи.

Пегас поскакал вдоль линии прибоя, взмахивая белыми крыльями. Оторвавшись от земли, Жаворонок взял направление на Дартмур и исчез за скалами. Кол повернулся и поплелся домой, засунув руки глубоко в карманы.